Современная наука и человечество: кто кого?

На примере ядерной энергетики инженер-физик Алексей Юрьевич Золотарев рассказывает об угрозе современной науки. На ошибках учатся, главное, чтобы цена опыта не была непосильно велика. Переход на новый уровень технологий требует нового подхода к подготовке человека, работающего с ними. От него требуется не только высокая техническая квалификация, но и моральная ответственность.

Говорит Алексей Юрьевич Золотарёв, инженер-физик

-Что касается рисков – тут уже достаточно тема избитая, то есть я понимаю, что эта технология известна уже полвека, но все-таки, несмотря на достигнутые успехи электроники, автоматики и материаловедения, все-таки случаются аварии, которые, к сожалению, приносят жертвы,  в первую очередь человеческие. То есть, материальные потери считают иногда триллионами, но я считаю, на первом месте надо ставить главной проблемой именно потери человеческих жизней, человеческого здоровья. То есть, риск от использования – он известен, эта проблема известна.

Вторая проблема – она тоже известна, но про нее мало говорят – это сохранение отработанного ядерного топлива. То есть, термин «отходы» не применяется в ядерной энергетике, потому что в прямом смысле слова это не отходы. То есть, это не то, что отошло от производства и больше не используется. На самом деле, то, что отработано, то есть то, что называется «выгоревший уран», в принципе тоже можно еще использовать. Но для того, чтобы его повторно перерабатывать, нужны реакторы, тоже достаточно сложные.

То есть, нужно развивать целую индустрию, и, пока эта индустрия еще не развита, отработанное топливо просто хранится. И затраты просто на хранение этого топлива составляют порядка 40% от себестоимости электроэнергии, которую вырабатывает АЭС. То есть, эта жуткая цифра – 40 процентов – идет на то, чтобы сохранять отвалы.

Сохранять это топливо по существующим технологиям придется несколько тысяч лет. То есть, всем понятно, что в будущем будут созданы технологии, которые утилизируют этот отработанный уран гораздо быстрее. Но, пока эти технологии не приняты, это хранение, к сожалению, требует очень больших затрат. 

На третьем месте проблема тепловых выбросов. Что такое тепловые выбросы? Когда выбрасывают золу, вредные газы или какие-то другие отходы, которые нарушают здоровье или экологию – это понятно. Но когда идут выбросы тепла, то подавляющее большинство людей не осознает, в чем опасность этого процесса. То есть, как бы тепло и тепло. Допустим, зажгли костер погреть котелок, кипяток для чая. Для кипятка нужно столько-то калорий, а костер сжег в 100 раз больше. Подумаешь, 99% тепла от костра ушло в атмосферу – пустяки.

А когда атомная электростанция выбрасывает 70% тепла от сгорания урана просто в атмосферу, это тоже кажется безобидной вещью. На самом деле, это тепловое загрязнение атмосферы, которое вносит дисбаланс в глобальный тепловой режим. То есть, если рассматривать в глобальных масштабах – это серьезная проблема, потому что это нарушает геосферные балансы, которые могут в будущем очень сильно отразиться на изменении климата. И, вероятнее всего, вот те изменения погоды, которые происходят сейчас, совершенно непредсказуемые и неадекватные, – это как раз одно из следствий того, что происходят огромные, неожиданные с точки зрения эволюции выбросы тепла и другие отходы от атомной станции и других производственных циклов.

Следующая проблема, которая тоже есть, которая тоже известна, о которой мало кто знает и с которой знакомы только специалисты, но как говорится, мало кто бьет в колокола – это выбросы криптона.

Присутствие криптона в атмосфере за последние 50 лет, то есть, это полвека (как раз стаж атомной энергетики), увеличилось в 1000 раз. То есть, природное содержание криптона полвека назад было в 1000 раз меньше. Изменилась электропроводность и, как следствие этого, серьезно изменились погодные условия на всей планете. В чем опасность этого криптона?

Он рассеивается по всей атмосфере, повышается электропроводность по всей атмосфере. И если атомная электростанция стоит в одном месте, в одном районе, в одном регионе, то рискует не только этот регион и даже не только эта страна и этот материк, а рискует вся геосфера. То есть все материки в северном и южном полушарии. По погоде это чувствуют сейчас все, даже не специалисты, а простые труженики далекие от ядерной физики видят. Особенно если живут больше лет 40-50, они по своей памяти могут убедиться, что с погодой творится что-то явно такое, чего не было 30-40 лет назад.

Если суммировать все выбросы, которые идут от 400 станций постоянно в мирном режиме, не в аварийной ситуации, то за 2 года они как раз набирают тот потенциал, который был на выбросе при Чернобыле, понимаете? Два года работы мирных электростанций дают тот же результат, что одна катастрофа в Чернобыле. После Чернобыля прошло 26 лет, то есть, фактически за эти 26 лет по результатам мы получили еще 13 Чернобылей. Тринадцать выбросов, равных чернобыльской катастрофе.

С этим надо считаться, этот процесс идет и надо этот процесс либо поддерживать, либо резко останавливать, и тогда, возможно, мы получим другие, более худшие последствия. Либо, как говорится, на этом процессе, на этих ошибках научимся. Потому что дальше, в будущем, наша цивилизация столкнется, а это уже известно, она столкнется с проблемами гораздо большего уровня, намного сложнее, чем атомная энергетика. Это уже известно. И, возможно, как раз на этих проблемах атомной энергетики человечество сможет научиться решать проблемы будущего.

Надо искать технологии такие, чтобы они не разрушали вещество, Землю, не разрушали как минимум геосферу, литосферу, биосферу и уж тем более атмосферу, потому что от этого зависит жизнь. И если наша цивилизация в будущем предназначена для того, чтобы осваивать космическое пространство, а это будет, то мы должны научиться делать технологии, которые не разрушают пространство вокруг нас. 

То есть, наше мышление нужно постепенно как-то менять в лучшую сторону. Оставаться и зацикливаться на этом мышлении, на разрушительной экономике, и особенно на гнилой энергетике, нельзя.

Атомная энергетика имеет достаточно хорошую рациональную составляющую, которая заключается в энергоемкости. Что это означает? В эквивалентах это можно на пальцах в двух словах без диаграмм, графиков и сложных цифр показать очень просто. Допустим, 1 кг урана, то есть топлива, эквивалентен 2 млн. кг угля. Для того, чтобы обогревать какой-то город, что легче привезти -1 кг урана или 2 млн. кг угля? Железная дорога, добыча угля, шахты, травматизм, плюс еще выбросы при сжигании угля. Во многих случаях это рационально.

Из всего, что я сказал, выводы напрашиваются такие. Первое: ядерная энергетика морально устарела, но физической изношенности нет, она еще прослужит долго и внесет свою очень хорошую лепту в развитие энергетики нового уровня, а именно в эфирную энергетику. Это первый вывод.

Самая главная проблема атомной энергетики – это умение знания соразмерить и с их применением. Это значит: технологии ученые придумали, а внедрять их или нет – это надо еще смотреть.

В мире 400 ядерных объектов. Были прецеденты с ядерными катастрофами: чернобыльская, фукусимская, на Три-Майле. А был еще один прецедент, мало кому известный: Армянская атомная станция, там стоят наши реакторы и там был случай, причем как раз после Чернобыля. Там начала складываться аварийная ситуация. Но что самое интересное –  это поведение персонала. Персонал разбежался. Они увидели, что понесло реакцию вразнос. Что сделал персонал? Они сели на машины, взяли свои семьи и стали их спасать, уехали и бросили реактор. Вы можете себе представить? Хорошо еще тогда ситуация была под хорошим контролем и руководство Минатома в оперативном порядке срочно самолетами доставило специалистов с других станций и выправило ситуацию, до аварии не довели. Понимаете? Операторов, простых слесарей, инженеров на эту Армянскую станцию привозили самолетами в оперативном порядке, в пожарном темпе, и ситуацию выправили, до аварии дело не дошло. Это о чем говорит?

О том, что права одна из проблем атомной энергетики – это ответственность людей. Ответственность – одна из главных проблем, одна из задач, которую нужно повышать. И поэтому когда ставится вопрос «Что самое главное в атомной энергетике, есть ли у нее перспектива?» – я считаю, на первое место нужно ставить вопрос «В чьи руки оно попадет?». Какие люди, какой персонал, какая цивилизация, какой народ, с каким мировоззрением и мышлением это будет обслуживать, этим пользоваться и это эксплуатировать.

Когда первые реакторы ядерные делали, первым оператором первого ядерного реактора в России был Игорь Васильевич Курчатов. Он сидел за кнопками. Он был первый оператор, это высочайшего уровня ученый и он был оператором, все остальные операторы тоже были высочайшей ответственности люди. У них была не только квалификация по точным наукам (по физике, по механике, по химии), но и высочайшие моральные качества.

И отбор людей на подготовку в операторы идет с учетом моральных качеств, чтобы в случае аварийной ситуации они могли хладнокровно принимать рассудительные решения. А не вот так вот хватали вещи и бежали. Я понимаю – семью спасти, правильно, – но какой ценой? Бросить станцию? Тогда пострадают другие семьи, и их семьи в том числе. Такой подход, я считаю, это же абсурд. И когда атомные объекты находятся в руках таких людей – вот где главная опасность. Поэтому когда ставится вопрос о развитии атомной энергетики и о переходе на новый уровень технологии, допустим, к эфирной энергетике, начинать нужно не с технологических вещей, а с людей. С мировоззрения, с мышления, с подготовки людей, чтобы у них была ответственность, а не только техническая квалификация.

Концептуал ТВ