Россию хотят развалить, чтобы она стала похожей на Европу

На днях фонд «Либеральнаямиссия» опубликовал стенограмму общероссийской конференцией т. н. «регионалистов» на тему:»Какая федерация нам нужна?». Конференция прошла 7 июня 2013 года вМоскве в помещении Высшей школы экономики.(1) В свое время мы уже писали обэтом событии отнюдь не научной жизни. Организаторами конференции выступилируководители фонда «Либеральная миссия» ветераны перестройки: научныйруководитель Национального исследовательского университета «Высшая школаэкономики» экс-министр экономики Евгений Ясин и доктор философских наукИгорь Клямкин. Они и председательствовали на конференции, которая сталапродолжением круглого стола на тему «Глобальный сепаратизм как Agenda дляXXI века», проведенного фондом «Либеральная Миссия» 24 декабря2012 года.

Как констатировал Игорь Клямкинпри открытии конференции 7 июня: «Основная проблема России сегодня — этопроблема государственного устройства». И здесь мы отметим, что термин «регионализм» в современнойроссийской идейной практике — это эвфемизм, призванный замещать такое понятие,как «сепаратизм». Разговоры на конференции о «новом федерализме» всего лишь полит корректное прикрытиедля темы «грядущей региональнойнезависимости», дезинтегрирующей Россию. Сепаратизм как категорияобозначает стремление к обособлению части территории государства и включает всебя такие понятия, как сецессионизм, так и автономизм.(2) Означеннаяконференция продемонстрировала, что русские «регионалисты»представлены, как сецессионистами, так и автономистами. При этом лозунг «подлинногофедерализма» используется и теми, и другими, но в случае ссецессионистами, как маскировка для переходной стадии по демонтажу России.Русский сецессионизм представлен и т. н. индепендизмом (создание нового центравласти), и ирредентизмом (присоединение к иному центру). Явление ирредентизмапросматривается у представителей «регионализма»из западных регионов России, граничащих с ЕС. Речь идет о «проектах»Балтийской республики, вольного города Санкт-Петербург, карельских мечтанияхВадима Штепы и поморских фантазиях Анатолия Беднова. Разумеется, в случае срусским регионализмом наблюдается конъюнктурная размытость всех названных наминаправлений.

И, тем не менее, стенограмма конференции дает общее представлениео проблеме.

Русский сепаратизм — это частныйслучай современного социального конфликта в России. Сепаратизм обладаетконфликтным потенциалом, способным в случае его дальнейшего развития статьфактором изменения нынешнего административно-территориального устройстваРоссийской Федерации. Конфликтный потенциал сепаратизма выражается в системепоказателей, как деструктивного, так и конструктивного его воздействия нагосударственное устройство, которое сепаратисты намерены изменить. Реальнаястепень распространенности сепаратистских настроений в русских регионах средиразных социальных групп не одинакова, но гораздо выше в группах, существенновлияющих на организацию местной социальной жизни. При этомавтономистско-республиканский тип современного русского сепаратизма имеетбóльшее число сторонников, нежели сецессионистский. Разные типы современногорусского сепаратизма — сецессионистский и автономистский несут существенноразные опасности для российской государственности. Уровень показателясепаратизма в регионе связан с основными показателями размера социальнойнапряженности в российских регионах. Подобные московской конференции событиязнаменуют переход современного русского сепаратизма из латентной стадии в фазуконфликтной ситуации и инцидентности.

При завершении конференции ееорганизатор Игорь Клямкин предупредил участников не акцентировать сегодня всвоей деятельности идеи регионального сепаратизма. «Так что при сохранении «вертикали» — даже в ожидании ееослабления — в идеологические игры с сепаратизмом лучше бы не играть»,- сказал он. Однако участники конференции из-за своего специфическогоменталитета означенному совету не стали следовать после конференции.

Участники регионалистскойконференции в Москве, организованной фондом «Либеральная инициатива»,представляют из себя живущие по регионам небольшие группки послесоветскойинтеллигенции, которые в «регионалистском»своем качестве представляют из себя сетевые движения, существующиеисключительно в социальных сетях — «В контакте», в»Facebook» и в «Live Journal». В таком виде русский»регионализм» представляет из себя чисто идейное течение, котороепризвано будировать русскую интернет публику все новыми и новымивысказываниями: сапоги всмятку — мозги наизнанку, предательство — смелость,патриотизм — идиотизм недотеп. мать — пьяница, выбить табуретку из-под ногРоссии, если уже мечтать, то хочется жить как в Дании или хотя бы как вИспании. Вот к чему надо стремиться, но у нас народ дурной, ничего не выйдет,жаль.

Смердяков — вот самый интересный и непонятый брат Карамазова.

Итак, представшие на конференции»Либеральной миссии» российские «регионалисты»— это люди, утратившие цивилизационную и этническую идентичность. Россия длякруга регионалистов из компании Штепы и Коцюбинского — это «Рашка»или «Московия», а мы — русский народ — «ымперцы», «совки»или просто «московиты». Не трудно заметить, что по отношению кРоссии, ее центру и народу регионалисты используют терминологию, созданную вовраждебной Польше в ХV- начале ХVI века. И эти люди — наши «новыеукраинцы» не только культурно, политически, но и этнически отделяют себяот нашего Русского мира. Как откровенно выразилась участница конференции изСанкт-Петербурга активист «Ингрии» Светлана Гаврилина о русскомсепаратизме: «Спрашивают: а как жетрадиции, Достоевский, Толстой, балалайка? Представьте себе такой образ:корабль, который движется по волнам, капитан совсем сошел с ума, командаспилась, начинают друг в друга стрелять, провиант съели мыши, в моторной частичто-то стучит. Что делать? Менять команду и пытаться захватить штурвал? Усилитьперестрелку или помирать вместе? Нормальный инстинкт каждого человека — сесть вшлюпку, пригласить в нее кого-то еще и помолиться за тех, кто остался».И куда поплывет та шлюпка? — спросим мы. Регионалисты из Санкт-Петербургаполагают, что в Европу. Белгородская область — это русский Техас. Архангельскаяобласть — это русская Ломбардия. «Нам нужна своя маленькая Швейцария, иэто желание вовсе не утопическое», — и все это говорят люди на конференциив ВШЭ, и никто не смеется! Ясин и Клямкин довольны. «Чем ближе к Европе тот или иной регион — независимо от того,каковы ресурсы этого региона, какова его предрасположенность к сепаратистскойпостановке вопроса, — тем более политизированным оказывается выступление егопредставителя, тем более оно смелое и решительное», — определил наконференции Коцюбинский поведение ее участников.

Мы уже отмечали главную проблемуэтих людей, собравшихся по зову перестроечного гуру Клямкина инационал-оранжиста Штепы на конференцию в ВШЭ: довольно застарелый комплексрусской интеллигенции — «европоцентризм».Раз в Европе регионализм, то и у нас должен быть.(3) В конкретном случае снашими регионалистами в ментальном плане они представляют себя»европейцами», на самом деле, таковыми не являясь.(4) Здесь самоесущественное то, что наших «регионалистов»не признают европейцами сами европейцы. Скажу большее, физиогномика большинстварегионалистов конференции ВШЭ, если смотреть на них глазами европейцев,соответствует именно евроазиатам, не говоря уже о конкретных бытовых культурныхмелочах.

По наблюдению пишущего этистроки, европейский комплекс русского интеллигента «излечивается» одним — переселением на постоянноежительство субъекта в одну из развитых европейских стран. Это не означает, чтотам все плохо и «негровлинчуют», но именно там начинаешь понимать, как природу тамошних»достижений», так и состояние России. А без этого один известныйкарельский «регионалист»сейчас заявляет: «Страна, в городах, которой отсутствуют велосипедныедорожки, не заслуживает права на существование». Однако в Карелии, заметиммы, по полгода в отличие от Европы лежит снег. Какие тут велосипеды и дорожки?Впору лыжи покупать. Парение в небесах вне всякой связи с простыми реалиямисвоего региона. Россию не сделаешь Европой, хотя бы по причине климата.

Своеобразен и революционныйкомплекс, который они демонстрируют России и миру. Идет известная нашейинтеллигенции еще ХIХ века игра в Европу и европейские революции. Деятелирусских революций 1905 и 1917 годов рядились в одежды Великой Французскойреволюции. Но вошь и тиф в реалиях России заместили тогда «величие»Конвента. Современный национал-оранжизм персонально от Штепы начинаетпредставлять себя в образах американской революции и войны за независимость1775-1783 годов. Отсюда идет революционная романтика лексики МанифестаКонгресса Федералистов от Штепы.

Феномен русского сепаратизма вконтексте работы активных его деятелей недавно был охарактеризован, какнационал-оранжизм. Хотя явление, учитывая его масштабы и персоналии, скореенадо рассматривать с психологической точки зрения, предварительно почитав»Вехи». Обычная бытовая реакция русских людей на «самовыражение» этих деятелей в сети — «психопатологическая». Русскихрегионалистов школы Штепы или Коцюбинского начинают расценивать как «вульгарных психопатов». Иничего необычного в подобном воззрении нет. Вспомним, что в свою бытностьимператор Николай назвал Чаадаева «сумасшедшим» за гораздо болееутонченные изыски, чем те, что представляют миру нынешние Коцюбинские и Штепы сШиропаевым.

Разумеется, мы имеем дело не спсихической патологией, а с нежелательным социальным явлением и, самое главное,процессом. Главная проблема связана с трудностью цивилизационногосамоопределения России последних двух десятилетий.

Россия остановилась нацивилизационном перепутье.

Главный идеолог и романтикрусского сецессеонизма Коцюбинский исходит из простого положения, что Россия,будучи империей, обречена, ее распад неизбежен при очередном политическомкризисе персоналистской власти. «Всеостальные территории — это придавленные Московией в тот или иной историческийотрезок времени земли и страны, которые просто ждут своего часа, когда они,наконец, сбросят этот имперский экзоскелет, который их сковывает на протяжениистолетий, и снова станут процветающими самостоятельными, самодостаточнымистранами регионального масштаба», — полагает он. Империи в федерациине преобразуются, империи могут только распадаться, — заявил Коцюбинский наконференции. Штепа делает оговорку: Россия окончательно распадется, если небудет преобразована в федерацию, основанную на договорных и равноправныхотношениях между всеми ее регионами. При этом федерация представляется ему несамым эффективным способом мягкой, неконфликтной дезинтеграции России.Коцюбинский полагает неизбежный распад России в качестве завершающего актадемонтажа империи. Однако участники конференции признали, что никакихвыразительных тенденций подобного хода событий пока не фиксируется.

Сейчас у сибирских регионалистовдоминирует экономическая мотивация, обусловленная требованием перераспределенияресурсов Сибири в пользу региона, у балтийских — культурная тяга, как импредставляется, в Европу. Однако основным препятствием для развития сепаратизмав России, как было отмечено на конференции, является «имперское» сознание подавляющей массы населения России.Поэтому его надо сломать культурной работой. Для того чтобы дезинтегрироватьРоссию, нужно трансформировать сознание ее населения. Определенный интерес уИгоря Клямкина на конференции вызвала проблема формирования в России «региональныхидентичностей». Здесь надо понимать проблему следующим образом:региональные идентичности существовали и существуют в России при всех временахи правительствах. Однако наши современные «регионалисты»под созданием «региональныхидентичностей», на самом деле, понимают замещение историческихрегиональных идентичностей на новые так, чтобы при этом трансформироватьрусскую этническую идентичность, заменив ее под разговоры о»региональной» иной этнической идентичностью. Культурная работа вэтом направлении, создающая в перспективе явление этносепаратизма,представляется им весьма перспективной для «завершения»России.

Практический путь для будущейсецессии — это культурная работа, делающая регионы все более непохожими друг надруга. Поэтому в данном направлении речь идет об искусственном конструировании «регионалистами» местныхкультурных идентичностей. В практическом смысле речь идет о «брэндировании» региона, обучреждении всякого рода новых праздников с региональной спецификой. Дляраскачки Петербурга местные регионалисты намерены использовать провинциализмбывшей столицы. В практическом плане это означает культурную работу.Регионалисты даже обозначили себя определением «практикующие краеведы», которые намерены передатьсозданную ими новую культурно-историческую идентичность широким слоямнаселения. Для мобилизации сепаратизма в Санкт-Петербурге группа практикующихкраеведов намерена использовать любой повод, в том числе, вопросы градозащиты иэкологии.

На конференции вынуждены былипризнать, что общественное мнению в регионах чуждо идеям федерализма, не говоряуже о «регионализме». Врегионах люди недолюбливают Москву, якобы забирающую у них ресурсы, но при этоммногие из них голосуют за «Единую Россию» и Путина. Поэтому ненаблюдается в регионе многотысячных протестных митингов. Сейчас российскаябелоленточная оппозиция обещает, что с осени этого года протест переместится врегионы. Но, очевидно, что прогноз этот не подтвердится.

Поэтому другим признанным наконференции препятствием для регионализма является патерналистский характерроссийского общества, выражающийся в отсутствии гражданской самоорганизации исамоуправления на низовом уровне. Регионализм не имеет под собой твердой почвыи из-за того, что в России не функционирует как в Европе местное муниципальноесамоуправление. Возрождение местного самоуправления могло бы стать и первымсерьезным шагом на пути к развитию регионализма в России. По мнению главногоредактора «Русского журнала» и откровенного сепаратиста АлександраМорозова, сегодня на местах большой интерес проявляется к развитиюмуниципальных органов, но не к проблемам федерализма, как такового, а местные»ресурсные группы» совершенно не собираются поддерживать сегодня»политический регионализм». Представители региональной элиты, имеявысокую степень негатива по отношению к Москве, наряду с этим высказываютпонимание, что Москва является важнейшим политическим инструментом, безкоторого они жить не могут. Федор Крашенинников из Екатеринбурга,»регионалистом», как мы понимаем не являющийся, на конференцииконстатировал, что у «регионализма» как у политического движения вРоссии запретом на создание региональных партий подорваны корни.

Довольно распространеннойпрозвучавшей на конференции точкой зрения, являющейся базовой установкойроссийских нацдемов, стало положение о том, что все «субъекты» нынешней Российской федерации должны статьравноправными республиками, а будущий формат их объединения и отношения сцентром определят их «свободноизбранные» с участием региональных партий региональные «парламенты». Однако никто наконференции не отметил тот простой факт, что федерация, как формагосударственности является чрезвычайно непрочной. Ссылки на США, как федерацию,в данном случае не работают.

Основные законодательныетребования нацдемовских «регионалистов»сводятся к следующему:

— принятие федеральногоконституционного закона, регулирующего изменение статуса субъектов РФ, чтоважно, по их желанию;

— внесение в действующий закон опартиях поправки, позволяющей создание региональных партий.

Требованием московскихрегионалистов является проект «Московской республики» и переносастолицы в другое место.

Тем не менее, как было признанона конференции, означенные требования пока нельзя перевести в практическуюплоскость. Идея сепаратизма сегодня вряд ли станет электорально привлекательнойв большинстве российских регионов. Поэтому русские регионалисты на конференциирешили работать на перспективу будущего политического кризиса. «В России сегодня — персоналистскийрежим, век которого отмерен. Но, когда наверху случится властный вакуум, наэтот момент должны быть готовы проекты», — говорил на конференцииКоцюбинский. В текущей своей деятельности русские регионалисты намерены подрывать«харизму правителя»,размывая легитимность существующего российского государства. Альтернативыраспаду России нет, — полагают регионалисты, — поэтому об этом нужно говоритьвслух и быть к этому готовыми, чтобы провести демонтаж «максимально спокойным образом».

По итогам конференции ееорганизатор Игорь Клямкин констатировал, что в российских регионах существуетзапрос на изменение налоговой системы в пользу регионов, имеется недовольствоиз-за запрета региональных партий. Недовольство проявляется и в общей оценкеполитики центра, как интересам регионов не соответствующей, блокирующей ихразвитие, включая формирование региональных идентичностей. Правда,противостоять этой политике, признает Клямкин, у регионов сегодня нетвозможностей из-за отсутствия для этого необходимых ресурсов и региональныхсубъектов, способных и готовых противодействовать центру и выстроенной им «вертикали» власти. Но,несмотря на текущее состояние дел, Клямкину показалась перспективнойдеятельность тех «регионалистов»,которые не дожидаясь системного кризиса, занимаются практическим взращиванием врегионах «недостающей имсубъектности». По его мнению, они создают альтернативную властнойМоскве среду — «где-то чистопротестную, а где-то и созидательную». Таким образом, русскому регионализмуидеологами либерализма отводится роль одного из направлений оранжевой революциив России. Cui bono? Cui prodest? Что касается интересов, то тут не нужнаникакая конспирология. Гипотетическая дезинтеграция пространства Россииприведет только к дальнейшей деградации территории и сокращению населения, наэтой территории проживающего.

Дмитрий Семушин

Ссылки:

(2) Смотри классификацию: Попов Ф. География сецессионизма всовременном мире. М., 2012.

(3) В Европе, заметим, регионализм не особо просматривается,хотя в СМИ, как говорится, «шумят».

(4) В этом отношении характерна весьма «неевропейская» реакция «регионалистской» публики на нашу публикацию орассматриваемой конференции «Либеральной миссии».