Край предприимчивых бунтарей. Александр Пыжиков

В книге Анатолия Иванова «Ёбург», впечатлившей меня как историка, запомнились такие строки: «Даже на слух энергичное и краткое название Ёбург как-то соответствует сути того Екатеринбурга – города лихого и стихийно-мощного, склонного к резким поворотам и крутым решениям, беззаконного города, которым на одной только воле рулят жесткие и храбрые, как финикийцы, лидеры-харизматики».

Стихийная мощь и крутая харизматичность – лучше не скажешь про этот город, который прославился самыми неожиданными персонажами: самобытные музыканты, представители «свердловского рока», отчаянные бандиты из группировок «Уралмаш» и «Центр», яркие политики типа губернатора Росселя и мэра Чернецкого, ну и конечно – первый президент России, куда же без него?

Откуда эта стихийная мощь, лихость и крутость? Не только Екатеринбурга-Свердловска-Ёбурга и вновь Екатеринбурга, но и всего Урала. Мощь лидеров, «жестких и храбрых», мощь событий, потрясавших всю Россию, мощь всего, что создано там человеческими руками. Я имею в виду прежде всего знаменитую индустрию Урала. Ведь в промышленности и экономике тоже есть свой характер. Он – производная от человеческого. Вот с этим и хочется разобраться.

Записные раскольники

В серьезной статье профессора Челябинского государственного университета, доктора исторических наук Н. Н. Алеврас читаем: «… культура старообрядцев, как локальное явление, оставила свой след на всей, так сказать, социальной физиономии Уральского региона». Впечатляюще: след на физиономии, правда, социальной. Старообрядцы – непримиримые в религиозных делах, невероятно усердные в земных трудах, закрытые в общении и столь таинственные в различных преданиях. Действительно, Урал в XVIII–XIX веках представлялся «царством раскольников». Именно так его охарактеризовал полковник С. А. Юрьевич, флигель-адъютант великого князя Александра Николаевича, будущего императора Александра II. Слова эти сказаны им не понаслышке. Полковник сопровождал великого князя в большом путешествии по России 1837 года, в том числе по Уралу.

Откуда же взялись на Урале староверы (они же раскольники), и как образовалось их «царство»? Вновь обратимся к истории Екатеринбурга. В обстоятельном историческом очерке города, составленном предшественником А. Иванова Д. Н. Маминым-Сибиряком, говорится: «На Урал потаенными дорогами направились староверы из-под Москвы, из Тулы, из Выгорецких обителей, с р. Керженца – благодаря последней на Урале староверы получили название кержаков». Это о начале XVIII века, то есть о Петровских временах. Значит, «царство раскольников» на Урале было создано хранителями старой православной веры, «последними людьми Древней Руси».

Читаем Мамина-Сибиряка далее: «Заводчики, особенно Демидовы, охотно принимали беглецов». Так, появляется «империя» Демидовых, крупнейших уральских горнозаводчиков того времени. Можно сказать, ранняя промышленная элита этого «царства». И, наконец, финальный аккорд в рассуждениях Мамина-Сибиряка по интересующей нас теме: «Одним словом, можно сказать наверно, что все заводское дело на Урале поставлено раскольничьими руками.., где старая вера процветала».

И действительно, современные исследователи подтверждают, что на уральских заводах «старообрядцы выполняли высококвалифицированные, а значит, и наиболее оплачиваемые работы» (см. сборник «Из истории невьянского старообрядчества». Невьянск, 2011). «Поставлено раскольническими руками». Вот где корень подлинного характера уральской промышленности. Но согласиться с этим сразу трудно. Как это? Старообрядцы – иконы, древние службы, храмовое благочестие и промышленность. Трудно собрать картинку из этого пазла. Но необходимо, иначе этот уральский характер не понять, мощный, сотканный из исторических противоречий.