Какой сейчас в России строй?

Говорит Андрей Савельев, Председатель незарегестрированной пратии «Великая Россия», депутат Госдумы 4-ого созыва, писатель-публицист, Д.П.Н.

-Всегда в традиционной историографии представление такое: как много было рабов у спартанцев. Крошечная группа, которая обладала всей полнотой гражданских прав и огромное количество рабов. 


И как хорошо было в Афинах, где примерно количество рабов и количество свободных граждан, включая не только граждан, но и тех, по крайней мере, кто не был рабов, примерно поровну. Можно подойти по-другому к той же самой системе и сказать, — ну смотрите, в Спарте на одного гражданина приходилось 3-5-10 рабов или, по крайней мере, не свободных рабов как таковых не было, за исключением домашних рабов у самой верхушки общества. Те, кого называли рабами, на самом деле, были арендаторами земли, и они гражданскими правами не обладали, но каждый из них нес значительно меньшую нагрузку в сравнении с рабами афинскими. Каждый афинский раб должен был тащить на своих плечах одного гражданина или свободного человека, а в Спарте все это распределялось на значительно больший круг тех, на ком опиралась эта элитная группировка. И смотрим мы сейчас, к какой системе приближаемся. Да, мы по той демократии, которая была в Афинах, и по нагрузке на каждого гражданина, приближаемся к Афинам, конечно. То есть, с одной стороны, мы можем себя тешить тем, что мы не тоталитарное государство, а с другой стороны мы, как народ несем всю возрастающую ношу чудовищной бюрократии. И по сути дела, все государственное управление превратилось в эту паразитическую бюрократию. 


Огромную и значительно более разветвленную и значительно более никчемную, чем советская. Ну, казалось бы, мы ругали советскую власть за бюрократизацию, административно-командная система, — говорили, Все действительно там застыло и казалось, что невозможно ее сдвинуть с места, но сейчас мы увеличили вес бюрократии, который давит на народ в несколько раз. Точно сказать невозможно, но где-то по подсчетам конкретным. Есть конкретный район и можно сравнить, сколько было чиновников в советскую эпоху и сколько сейчас. В 4-5 раз больше на душу населения количество чиновников увеличилось. То есть, в Российской Федерации чиновников больше, чем во всем Советском Союзе, включая все отпавшие территории. И это одна сторона. Другая сторона, что все эти люди непонятно чем заняты. Понятно, чем занималась советская бюрократия. Она занималась управлением, потому что все принадлежало именно этой бюрократией, по крайней мере, она управляла огромной страной, огромной армией, огромной экономикой. Сейчас всего этого в руках у бюрократии нет. Армия сократилась. Расходы на содержание вооружения резко сократились, страна резко сократилась по территории и главное, что экономика практически вся ушла в частные руки. Так чем управляет этот колоссальный аппарат? Непонятно чем он управляет и раз непонятно, значит, кроме, как расценивать эту верхушку в виде паразитического нароста все более увеличивающегося, мы не можем. 


То есть, люди, которые ищут себе занятие, чтобы оправдать свое существование. Поэтому возникает кошмарные регламенты, которые убивают вообще всякую жизнь, поэтому идет захват случайно прорвавшейся свободной рыночной экономики, как мы ее называем по привычке, но просто свободной или реальной экономики. Вот это все начинает прорастать бюрократией. И даже те компании, которые формально считаются негосударственными и свободными, они тоже прорастают бюрократией. Потому что государственная бюрократия создает колоссальную концентрацию власти, которая предписывает практически создавать противовес любой компании. Создаются налоговые органы, чтобы с ними справиться, как-то противопоставить им что-то любое предприятие создает альтернативный механизм. Нужно правильно заполнять бумаги. Если вы не правильно заполнили бумаги, вас штрафуют просто-напросто. Это командование рублем с тем, чтобы увеличить количество того паразитического слоя, который нарос в государстве еще и в тех предприятиях, которые не являются государственными. Я уж не говорю, что крупные корпорации по сути дела мини-государства, где есть и свои армия, и своя полиция, и своя разведка и все, что угодно. И все это тоже не является структурой, которая бы поддерживала экономику. То есть, по сути дела, бюрократия убивает все живое. И поскольку процесс идет безостановочно только в одну сторону, то ясно, что будет конец, то есть, идет замирание. Я думаю, что последний сектор, который остался еще более менее свободным, потому что собственно он ставил своих людей во власть и этому сектору было очень выгодно иметь своих людей во власти и законодательство разработано максимально лояльно к банковской системе. Банковская система – это последний элемент, который сейчас на наших глазах будет раздербанивать. То есть, люди, которые создавали банки, может быть, с нуля, может быть, какими-то воровскими, черными, серыми схемами, но они все-таки были отделены от государства. И сейчас как раз я думаю, что может быть и возникает такой заказ на подрыв на недействующей власти с помощью инвестиций от банковской системы, которая приходит, естественно, не напрямую, а по спрятанным схемам, поэтому кажется, что эту белоленточную революцию финансирует кто-то из далекого за рубежа. На самом деле, это те же самые деньги, они уже не знают куда деваться. Все, их берут за горло, собственники банков начинают придумывать, хоть как, хоть что-нибудь противопоставить этой кошмарной бюрократии, которая задавит, задушит все. И ошибка их состоит в том, что сами они отдельно не выживут, бюрократия все равно их сожрет, то есть, им придется превратиться практически в наемных менеджеров, не более того. И никакого свободного движения, никакой конкуренции у них не будет никогда. Если экономика не обопрется на национальные силы, то бюрократия будет развиваться. Есть железный закон бюрократии, известный социологический закон: любая система, сколь бы она не демократична была в самый первоначальный момент, скатиться к олигархии, если ничего не противопоставлять этой бюрократизации. 


Противопоставить можно только некие идеальные цели, которые существуют только в русском национальном движении, потому что именно оно и соотносится с глубокой нашей историей с древнейших времен и до настоящего времени. Соотносится с национальными интересами, не только с частными, когда кажется, что только частные интересы являются двигателем экономики – ничего подобного. Среда для экономики создается общим интересом, потому что любые взаимоотношения, договор и даже платеж – это предмет незримых соглашений, которые заключались нашими отдаленными предками и стали уже просто традицией. Но мы не договариваемся о некоторых вещах, которые само собой разумеются. И если эти вещи начинают забываться, то экономика распадется – никто никому не верит и любой другого готов обмануть. Вот мы идем именно к такой системе, то есть, сочетание сверхбюрократизации и распада традиций человеческих взаимоотношений, то есть распада глубинной народной укоренившейся нравственности на базе которой существует любая экономика, даже экономика частного интереса. Поэтому национальные силы – это единственный противовес с одной стороны бюрократизации, а с другой стороны распада нравственности который, безусловно, воздействует на экономику.

Концептуал.ТВ