Дмитрий Петров: Слово – не набор смыслов, а часть пространства

Ino

Дмитрий Петров стал широко известен после того, как на канале «Культура» появилась передача, где на глазах зрителя знаменитости и обычные люди осваивали под его руководством незнакомые им ранее языки. С тех пор методика Петрова стала настолько популярной, что с будущего года в ряде школ столицы вводятся курсы, окончив которые, обычные ученики планируют освоить за год не один, а сразу два, или даже три языка. На днях в Москве состоялась пресс-конференция, на которой полиглот рассказал о себе и своем способе преподавания.

Впечатления у репортера «Концептуала» после посещения этого мероприятия остались самые противоречивые. С одной стороны, Дмитрий Петров явно талантливый человек, который работает на кафедре Московского государственного лингвистического института, где готовит специалистов по синхронному переводу. С другой стороны, лично удостовериться в эффективности очередного суперметода изучения языка нам не доводилось, а трансляция на «Культуре» в сочетании с нормальной долей здорового житейского скепсиса, честно говоря, не убеждают. Да и организаторы пресс-конференции не поспешили представить взволнованной прессе счастливчиков, которые реально заговорили бы – хотя бы на банальном английском – после 16 чудодейственных занятий. Хотя, по идее, такой ход явно напрашивался. Зато неподдельный интерес вызывал озвученный на пресс-конференции факт, что полиглот Петров способен общаться на 35 языках, из которых восемь он использует в профессиональной деятельности синхронного переводчика. Поэтому, оставив в стороне чудеса лингвистической педагогики, мы решили задать Петрову несколько вопросов о концептуальном, о вечном.

Дмитрий, на каком языке вы думаете?

Человек мыслит с помощью образов. Язык появляется, когда мы выражаем мысли в слова.

Вы знаете более 30 языков. Можете ли Вы сказать, хотя бы на уровне ощущений, что какой-либо язык является первоязыком, от которого ответвились остальные. Некоторые таким языком считают санскрит.

Дело в том, что санскрит сохранился в той форме, в которой он использовался три-четыре тысячи лет назад. Другие предки современных языков просто не сохранились в письменной форме и мы их не знаем. Санскрит вместе с, например, древнегреческим, сохраняет черты протоиндоевропейского языка.

То есть, в древности все языки были более развитыми, более совершенными?

Да, любой современный язык структурно проще, чем язык предков.

Иногда говорят, что русский ближе всего к санскриту. Это верно с точки зрения практика или нет?

Не современный русский, а его предок – древнерусский, церковно-славянский. Такое же отношение современный английский имеет к своему предку – готскому. Или итальянский – к латинскому.

Есть выражение «магия языка», предполагающее, что некоторые слова, помимо своего прямого смысла, обладают целым рядом подсмыслов. Вы, когда изучаете язык, чувствуете эту особенность?

Да. Просто для того, чтобы ощущать скрытую силу языка, надо ощущать слово не просто как набор смыслов, а как часть пространства, которое обладает своей энергетикой, своим цветом и звуком.

А какой язык для Вас является родным?

Русский.

Тогда я просто обязан задать Вам еще один вопрос, в уточнение самого первого. Лет пятнадцать тому назад я общался с «русскими немцами», которые уехали на постоянное место жительства в Германию. В России тогда дела шли неважно, и они были страшно горды своим правильным выбором, тем, что нашли в себе силы вернуться к истокам, на историческую родину, освоиться здесь и в совершенстве выучить немецкий язык. Один из них даже великодушно предложил и мне поехать в Германию, выучить местный язык. «Когда-нибудь вы сможете даже думать по-немецки!» – помнится, воскликнул он. А надо сказать, что родным языком у этих людей был все-таки русский. «Неужели вы переучились думать с русского на немецкий?» – удивился я. «Конечно, и уже давно!» – радостно ответил он. Я, конечно, возразил, что мне и на русском думать нормально. Но, как говорят, осадочек остался. Так что многие люди утверждают, что думают они все-таки на конкретном языке, а не с помощью образов, как утверждаете Вы. Не происходит ли, при переходе на другой язык, особенно если он освоен в совершенстве, некоторое перекодирование реальности, а заодно – и ценностей, на определенной иерархии которых основано любое общество? Простой и самый общеизвестный пример: российские дворяне, для которых родными нередко были английский, французский или немецкий. Не с иностранного ли как родного начался их путь в эмиграцию, в революцию, к поражению, как класса, в гражданской войне?

Речь о том, что каждый язык обладает набором аспектов, которые действуют только во взаимосвязи. Это его звуковая форма, его внутренняя структура, его энергетика, которая наполняет его и придает ему значение. Только в комбинации этих трех элементов мы получаем язык как объемную органическую структуру.

Олег Ларионов