Сергей Кара-Мурза. Жить в России стало лучше?

Принято считать, что Россия в последние годы стала более комфортной для проживания страной. Так ли это? Стал ли народ благополучнее?   Можно ли измерить уровень справедливости экономики? Известный социолог Сергей Кара-Мурза анализирует степень нравственности современной российской экономики.


Стала ли российская экономика более справедливой по сравнению с эпохой 90-х годов?

– Есть объективные показатели.

— Например?

– Питание людей, прежде всего. Болезнь и насилие. Сейчас, конечно, меньше грабежей, лучше питание и… Что там еще было?

— Болезни.

— Да и, конечно, лучше с болезнями, здоровее. Это важно, потому что чтобы это было так, и такой рост был он, конечно, не достиг 90-го года. Сейчас начались опять колебания из-за этих кризисов. До 2008 года примерно с середины, росло примерно так же, как росло в советское время. Улучшалось производство, инвестиции. Но потом начались снова колебания: чуть повыше, чуть пониже – вот так вот. Но это тоже резко отличается от того, что в 90-е годы было. Другое дело, что ликвидировать то дно социальное, которое создали в 90-е годы, ну и вначале 2000-х оно росло еще. То есть, огромную массу людей, выброшенных из общества, лишенных жилища, всяких конституционных прав, социальной помощи – это изгои общества. Сейчас трудно сказать, потому что учет плохой ведется, раньше был лучше. Но все-таки она сильно сократилась за 2004-2008 год. Это дно, конечно, оно сократилось, вымерли в основном, потому что они уже с трудом возвращаются в общество. Но если раньше оно постоянно подпитывалось: снизу вымирают, со следующего слоя опускаются туда, то в эти годы, в 2000-е, это опускание замедлилось. То есть, дно не исчезло, это как после Гражданской войны, чтобы беспризорников снова в общество ввести, огромные были усилия сделаны и какие еще. Сейчас таких не делают, но все-таки процесс.

Возможен ли нравственный капитализм в России?

-Но с другой стороны, конечно, разделение по доходам у нас как у дикой страны, это не капитализм, конечно, никакой. В общем, это у нас вообще нас общественно нельзя определить по учебникам. У нас рабство есть, у нас есть феодальные отношения явные, у нас есть капитализм и немножко самых разных типов, в основном, от криминального до постиндустриального где-нибудь.

Но дело в том, что справедливость распределения была не только через доходы. У нас, например, в самые тучные годы, в 2004-2007, не самое дно, а следующий слой обеднел. Но вроде бы доходы повысились, а он обеднел, почему? Потому что они исчерпали ресурсы того, что было еще накоплено с советского времени. А именно это был слой, ну раньше это были рабочие, средний класс наш опустились. Но у них были товары длительного пользования еще советского времени: холодильники, стиральные машины, электронная техника и она работала примерно до этого времени. А с 2004 по 2008 год она резко вышла из строя и вот этот слой купить новое не мог. Таким образом, их благосостояние существенно упало, можно сказать, даже резко. Потому что для человека, скажем, который привык к холодильнику, лишиться его это тяжело. А потом это вещи, которые уже символическое имеет значение. У меня квартира, у меня холодильник, все вроде, а когда у тебя нет этого, этого, тогда это переживается. Ну и, конечно, резко все-таки начало ухудшаться доступ к здравоохранению у этой категории. Потому что все больше и больше надо платить, теперь это уже официально. На это нет денег, это дорого прямо скажем и у многих на это нет денег и это тоже тяжелая такая травма. Когда человек вдруг, как говорится, отлучается от врача – это переживается очень болезненно. То есть, в совокупности объективные утраты и психологический их эффект совмещая говорят, что какой-то слой за это время пострадал.

Концептуал.ТВ