Конституция русского национального государства (часть 2)

I605_3434

Конституция русского национального государства (часть 1) НАЖАТЬ СЮДА

Конституция русского национального государства (часть 2) НАЖАТЬ СЮДА 

Конституция русского национального государства (часть 3) НАЖАТЬ СЮДА 

Конституция русского национального государства (часть 4) НАЖАТЬ СЮДА

Конституция русского национального государства (часть 5) НАЖАТЬ СЮДА 

Конституция русского национального государства (часть 6) НАЖАТЬ СЮДА

Украина не менее полиэтническая страна, чем Россия, в ней живет более ста народов, народностей и племен. Но ни у кого не поворачивается язык (да никто и не осмеливается, ибо это просто незаконно, противоречит Конституции Украины) обозвать её «многонациональной»! Это мононациональная страна, страна украинской нации, страна украинцев. Почему же у них – так, а у нас иначе, почему у нас нет такой постановки вопроса? Тут есть над чем задуматься.

Далее: 

«Статья 12. Украина проявляет заботу об удовлетворении национально-культурных и языковых потребностей украинцев, проживающих за пределами государства». 

Обратите внимание: такова норма основного закона братского народа украинцев! Таково их отношение к своему народу, независимо от места его проживания. «Украинцы – поверх любых границ!» –  вот их девиз. 

А что у нас вместо этого? Сколько миллионов русских брошено нами на произвол судьбы? По меньшей мере 20 млн в ближнем зарубежье и 10 – в дальнем. Но наша государственная политика даже не заикается о русской ирриденте (объединении), хотя это важнейшее требование времени лежит на поверхности.

Далее:

«Статья 13. Земля, её недра, атмосферный воздух, водные и иные природные ресурсы, находящиеся в пределах территории Украины, природные ресурсы её континентального шельфа, исключительной (морской) экономической зоны являются объектами права собственности Украинского народа. От имени Украинского народа права собственника осуществляют органы государственной власти и органы местного самоуправления в пределах, определённых настоящей Конституцией.

Каждый гражданин имеет право пользоваться природными объектами права собственности народа в соответствии с законом».

Вы поняли? Каждый, кто ходит по украинской земле, ходит по земле, принадлежащей украинскому народу. Каждый, кто дышит воздухом на Украине, дышит воздухом, принадлежащим украинскому народу. И все должны об этом знать и помнить, хотя пользоваться этими природными дарами может каждый гражданин!

И ведь вот что важно: никто в мире не попрекает Украину её Конституцией, не говорит, что в ней идет речь о нарушении прав человека. Украина – уважаемый член мирового сообщества, с ней дружит Вашингтон

Таковы важнейшие особенности Конституции Украины как национального государства. Данный пример показывает, как ставит вопрос народ, который знает, любит и уважает себя, помнит о своих правах, потребностях и интересах, заботится о своих детях и внуках, о своем будущем. Народ, у которого есть чему поучиться. Народ, который способен и других заставить уважать свои права и интересы.

Разве так обстоит дело у русского народа? А ведь мы намного более многочисленны, нежели украинцы. И в составе населения своей страны мы занимаем больший удельный вес…

Казахстан. Казахи обогнали Россию, поспешив утвердить свой суверенитет в нынешних границах еще в январе 1993 года. Самой характерной особенностью свежего документа, выдающей основное настроение, с которым он писался и утверждался, было следующее положение, записанное в первом постулате «Основ конституционного строя»«Республика Казахстан как форма государственности самоопределившейся казахской нации обеспечивает равные права всем своим гражданам». 

Пикантность ситуации в том, что на момент отделения Казахстана от России казахов в нем проживало в целом немного менее (44%), чем русских (46%). А в восьми областях Северного Казахстана, примыкающих напосредственно к нашей границе (для нас это Южный Урал), русские и вовсе составляли от 70 до 90% населения. Это не считая отдаленной от России Алма-Атинской области, тоже в целом русской. Поэтому основной головной болью Назарбаева и всей казахской элиты было скорейшее закрытие «русского вопроса», ликвидация угрозы распада страны по национальной границе. Отсюда – стремительный перенос столицы из расположенной близ китайской границы Алма-Аты в центр русских областей, в Астану (с 1830 года казачий форпост Акмолинск, позднее Целиноград). Отсюда – обозначение в той же Конституции 1993 года Казахстана как унитарного, а не федеративного государства, хотя оно и являлось федеративным по факту, резко разделяясь на русскую и казахскую половины. Отсюда и такая конституционная основа: «Территория Республики Казахстан является целостной, неделимой и неприкосновенной». Отсюда и поспешная декларация всеобщего равноправия, приведенная выше…

Однако при всем том, даже опасаясь, как огня, русского сепаратизма и воссоединения русских областей с Россией, казахи не смогли удержаться, чтобы не объявить весь Казахстан, вместе с этими областями, «формой государственности самоопределившейся казахской нации». Настолько сильным, эмоционально необоримым оказался порыв к национальному суверенитету, к этнократии. Народ, никогда не имевший своей государственности, народ, спасенный русскими от тотального геноцида со стороны джунгар в XVIII веке, народ, в полном смысле слова созданный советской властью, и награжденный ею огромными землями с русскими людьми, вступил в активную фазу этногенеза – и при первом же удобном случае ухватился за возможность создать свое национальное государство. И создал, и удержал, нисколько не смущаясь тем, что лучшая часть страны принадлежит русским, составлявшим на тот момент национальное большинство страны. И закрепил этот факт в Конституции, в самом откровенном выражении. И это не привело ни к русскому восстанию, ни к гражданской войне, ни к интервенции – и вообще ни к каким политическим неприятностям.

Спрашивается: что могло бы помешать русским, составляющим 80% населения России (а не 44%, как казахи в Казахстане в 1989 году), объявить всю Россию «формой государственности самоопределившейся русской нации»? Поистине, ничто. А между тем, нас привычно пугают восстанием всех нерусских народов, гражданской войной и распадом страны в случае подобной заявки (и уже, опять-таки, запугали до паралича). Казахи не испугались вызвать неудовольствие без малого половины населения, национально единого, мы же боимся пятнадцати процентов, к тому же национально раздробленных, разобщенных.

Правда, через два года казахи тоже испугались, что перегнули палку – и убрали «дразнящую гусей» формулировку из новой Конституции, принятой в 1995 году и действующей доныне. Испугались, конечно, не русского большинства, пассионарность которого постыдно низка, а несоответствия стандартам западных кураторов.

В остальном Конституция Казахстана 1993 года не содержала каких-либо особенностей, характерных для национального государства, если не считать пункта о выборах президента, которым может быть лишь гражданин республики, «в совершенстве владеющий государственным языком» (ст. 114 п. 1). Поскольку таковым является по Конституции казахский, то ясно, что должность президента заведомо обеспечена лишь казаху. Сказать об этом прямо постеснялись (в отличие от туркмен), но все и так ясно.

Армения. Конституция этой страны, принятая в 2005 году, на сегодняшний день остается наиболее националистической, после украинской. Она провозглашает: «Армянский народ, принимая за основу фундаментальные принципы армянской государственности и общенациональные цели, закрепленные в Декларации о независимости Армении, осуществив священный завет своих свободолюбивых предков о восстановлении суверенной государственности, будучи приверженным делу укрепления и развития Родины во имя обеспечения свободы, общего благосостояния, гражданского согласия для потомков… принимает Конституцию Республики Армения».

Следует в данной связи обратить особое внимание на принципиальное различие двух типов формулировок, применяемых в конституциях национальных государств (бывших республик СССР). 

В большинстве случаев сувереном, образующим государство и принимающим конституцию, является, условно говоря, «народ Руритании». Национальный признак здесь исключен, а включен признак подданства, гражданства, территориальности: в данном случае синонимом слова «народ» выступает не «племя», а «население», что соответствует западным демократическим стандартам, выпячивающим права чловека и гражданина и игнорирующим права народов (за исключением меньшинств). Именно так обстоит дело с конституциями стран, присягающих Западу на соответствие его идеалам: «народ Латвии»«народ Узбекистана» и др. Как указывалось выше, в Казахстане в конце концов тоже пришли к выводу о необходимости принять именно такую формулировку. Дальше всех в забавном стремлении «передемократить демократов» зашла ельцинская Россия, выдумавшая вопиюще нелепую формулу «мы, многонациональный народ России»…

Но есть и другой подход, учитывающий критерий не гражданства, подданства или территории проживания, а именно национальный, этнический. Это, в первую очередь, касается, как мы видим, Армении. Конституция которой, хотя и не делает в целом различия между гражданами разных национальностей, однако, во-первых, утверждает суверенитет не «народа Армении», а именно и только «армянского народа», а во-вторых, провозглашает (ст. 11.3): «Армяне по национальности приобретают гражданство Республики Армения в упрощенном порядке».

В России, как известно, ничего подобного пока что нет. Напротив, действуют такие законы, нормы и практики, из-за которых русским людям зачастую труднее получить гражданство материнской страны, чем приезжим мигрантам.

Туркмения. Здесь поступили по-восточному хитроумно, пойдя на компромисс между национализмом и демократией западного типа, провозгласив в преамбуле Конституции, принятой в 1995 году: «Мы, народ Туркменистана, основываясь на своем неотъемлемом праве на самоопределение; исходя из ответственности за настоящее и будущее отечества; выражая верность заветам предков жить в единстве, мире и согласии; имея целью охрану национальных ценностей и интересов, укрепление суверенитета туркменского народа… принимаем настоящую Конституцию – Основной закон Туркменистана». 

Как видим, в данном случае «народ Туркменистана» оказался поставлен на страже «суверенитета туркменского народа», оказался гарантом этого суверенитета, если не заложником его. Изощреннейший ход, надо признать! И волки сыты, и овцы целы… При этом истинное лицо туркменского «демократического национализма» недвусмысленно проглядывает из статьи 55: «Президентом может быть гражданин Туркменистана из числа туркмен не моложе сорока лет, проживающий в Туркменистане». 

Молдавия. Хитроумием блеснули и представители румынского субэтноса, более известного под именем молдаван, принявшие свою Конституцию в 1994 году. Ее многословная преамбула гласит: «Мы, полномочные представители народа Республики Молдова, депутаты Парламента, Основываясь на вековом стремлении народа жить в суверенной стране, выразившемся в провозглашении независимости Республики Молдова; учитывая непрерывную государственность молдавского народа в историческом и этническом пространстве его национального становления; стремясь к удовлетворению интересов граждан иного этнического происхождения, составляющих вместе с молдаванами народ Республики Молдова… принимаем Конституцию Республики Молдова, провозглашая ее высшим законом общества и государства».

Здесь представители «народа Молдовы», под которым понимается сумма молдаван и иноэтнических граждан, так же удостоены выражать исторический тренд (якобы непрерывную государственность) именно «молдавского народа», а не какого другого. А другим народам не гарантируется, а лишь обещается «удовлетворение интересов». Все сказано вполне откровенно и недвусмысленно.

Но! Понимая, что такой подход к национальной проблеме расходится с европейским, молдаване решили задобрить, умиротворить Запад и ради этого ввели такие пункты, каких я больше не встречал ни в одной конституции бывших советских республик, а именно:

«Статья 8. Соблюдение международного права и международных договоров. Республика Молдова обязуется соблюдать Устав Организации Объединенных Наций и договоры, одной из сторон которых она является, строить свои отношения с другими государствами на общепризнанных принципах и нормах международного права. Вступлению в силу международного договора, содержащего положения, противоречащие Конституции, должен предшествовать пересмотр Конституции». 

Такой «позы подставления», такой готовности пойти даже на изменение собственной Конституции, если этого потребует «мировое сообщество», мы не увидим не только у гордых (но полностью НАТОзависимых) прибалтов, но и у азиатских народов. Так молдаване «выкупили» у «прогрессивного человечества», т.е. Запада, свое право на конституционный национализм.

Прибалтика. Три народа Прибалтики – латыши, эстонцы и литовцы – имеют принципиально разную историю и во многом различный политический старт, чем объясняется и различие в подходах к строительству собственных этнократий (а в том, что там выстроены этнократии, сомневаться не приходится). Фундаментальная разница в том, что Литва в значительной мере сохраняла независимость на протяжении всей своей истории, литовский народ не бывал порабощен, у литовцев сохранялась собственная аристократия и культура, а в советский период русские составляли лишь менее 10% населения и компактно размещались, в основном, только в трех городах: Вильнюсе, Снечкусе (вокруг Игналинской АЭС) и в Клайпеде (вокруг порта). Литовцы же в Литве составляли почти 80% населения. В то время как латыши и эстонцы изведали 700-летнее рабство (у датчан, поляков, шведов, немцев), не имели своей аристократии и культуры, а к 1989 году титульные народы в обеих советских республиках составляли лишь от 50 до 60% населения, в то время как русские составляли от 34 до 30%. Соответственно, тревоги, страхи и комплексы у латышей и эстонцев, бросившихся осваивать подаренную им судьбой независимость, многократно превышали таковые у литовцев, что и выразилось в законодательной сфере.

В результате получились две принципиально разные модели государственности: в Литве – одна, в Латвии и Эстонии – другая. Литва в меньшей степени ориентировалась на европейские стандарты, а больше на свое национальное самосознание, но зато применила фактическое равноправие ко всем гражданам, независимо от национальности. Латвия и Эстония причесали свои конституции полностью на европейский манер, но выстроили де-факто систему апартеида, запрятав дискриминационные нормы в законодательство о гражданстве и языке.

Официально сувереном Литвы стал «Народ» (так, с заглавной буквы); как сказано в ст. 2 Конституции: «Литовское государство созидается Народом. Суверенитет принадлежит Народу». Но: какому именно народу? На это отвечает преамбула Конституции: «Литовский народ, создавший много веков тому назад Литовское государство, основывая его правовой фундамент на Литовских Статутах и Конституциях Литовской Республики, веками решительно защищавший свою свободу и независимость, сохранивший свой дух, родной язык, письменность и обычаи, воплощая естественное право человека и Народа свободно жить и творить на земле своих отцов и предков – в независимом Литовском государстве, радея о национальном согласии на земле Литвы, стремясь к открытому, справедливому, гармоничному гражданскому обществу и правовому государству, по воле граждан возрожденного Литовского государства принимает и провозглашает настоящую Конституцию».

Этот официальный манифест этнократии подкрепляется в дальнейшем еще статьей 32: «Каждый литовец может поселиться в Литве». Однако при всем этом, Литва никак не дискриминировала иноплеменных лиц, поселившихся в ней до распада Советского Союза. Специальный закон оставил гражданство Литвы всем, кто приобрел его до 4 ноября 1991 г. Ни русским, ни представителям других национальностей не пришлось выпрашивать себе заново литовское гражданство, проходя процедуру натурализации, в отличие от Латвии и Эстонии.

В Латвии сувереном, от лица которого принимается Конституция, стал, в европейском вкусе, неопределенной этничности «народ Латвии». Конституция предусматривает при этом существование национальных меньшинств, которые «имеют право сохранять и развивать свой язык, этническую и культурную самобытность». Никакого намека на неравноправие или исключительность титульной нации (как в литовском случае) в латышской Конституции не найти. Но, как уже говорилось, жесткая дискриминация в отношении нелатышей осуществляется там, в основном, на языковой основе.

В Эстонии Конституция также принималась неким «народом Эстонии», в ней также предусмотрены права национальных меньшинств. Однако главными действующими лицами эстонской конституции являются «граждане Эстонии». Почему? Да потому что для того, чтобы стать гражданином Эстонии, оказывается, недостаточно в ней родиться: надо, чтобы один из родителей имел эстонское гражданство (ст. 8). В этом – подвох, ибо это гражданство (как и гражданство Латвии) могут получить далеко не все желающие. В 1992 году только лица, имевшие эстонское гражданство до 16 июня 1940 г. и их прямые потомки (это всего примерно две трети населения Эстонии, в основном этнические эстонцы), оформили своё гражданство по рождению. А 32% жителей вмиг оказались «лицами с неопределенным гражданством», которым предлагалось либо приобрести эстонское гражданство путём натурализации, либо ходатайствовать о гражданстве любой другой страны.

Аналогичная история развернулась и в Латвии. 15 октября 1991 года Верховный Совет Латвийской Республики принял постановление «О восстановлении прав граждан Латвийской Республики и основных условиях натурализации», согласно которому гражданство Латвии признавалось только за лицами, бывшими гражданами Латвийской Республики на 17 июня 1940 года, и их потомками (тоже примерно две трети жителей страны, в основном этнические латыши). В дальнейшем это условие было в несколько этапов смягчено. На сегодня установлены такие цензы для натурализации: пятилетнее постоянное проживание в стране, владение латышским языком, знание конституции, истории и текста гимна, легальный источник доходов. При этом запрещена натурализация лиц, активно действовавших после 13.01.1991. в ряде запрещённых в августе-сентябре 1991 года организаций (Компартия Латвии, Интернациональный фронт трудящихся), лиц с судимостью за деяния, признаваемые преступными в Латвии, лиц, призванных извне Латвии и демобилизовавшихся в Латвии из Советской армии или внутренних войск. Последних было весьма немало, учитывая количество военнослужащих в этой морской и пограничной для СССР республике.

Таким образом, что бы ни говорилось в тексте внешне европеизированных Констиутций Латвии и Эстонии, это не повлияло на жестко этнократический характер обеих новых стран Европы.

Другие бывшие республики СССР. Все конституции оставшихся неупомянутыми независимых ныне национальных (этнократических) государств ничем особым не отличаются. Все они скроены на европейский манер (а Конституция Республики Узбекистан даже была принята лишь после многочисленных консультаций в ООН, СЕ и т.п.), все отдают суверенитет абстрактным «народам» своих стран («народ Узбекистана», «народ Таджикистана»1, «народ Кыргызстана», «народ Азербайджана»2), что вовсе не исключает дискриминационную практику в пользу титульных наций. О чем не в последнюю очередь свидетельствует массовый исход русского населения из Грузии (в своем оголтелом национализме и русофобии скатывавшейся во времена Гамсахурдиа или Шеварднадзе к прямому фашизму) или Таджикистана. В меньшей степени это касается Узбекистана, в еще меньшей — Азербайджана. Зато лидируют упомянутая выше Грузия и Армения, где русских практически не осталось. И т.д.

*   *   *

В целом, подводя итог анализу государственного устройства некоторых всеми уважаемых национальных государств, можно извлечь такие основные уроки.

1. Во-первых, наличие сколь угодно «приличной», с точки зрения европеизированного рассудка, конституции (и даже полное отсутствие оной, как в Израиле) нисколько не способно воспрепятствовать на практике апартеиду и этнократии. Было бы желание и воля.

2. Во-вторых, наличие четко и однозначно (как в Армении, Литве, а первоначально и в Казахстане) или завуалированно (как в Туркмении и Молдавии) обозначенного суверенитета титульной нации вовсе не превращает такие страны в изгоев мирового сообщества. То же касается Израиля, утвердившего текст присяги еврейскому суверенитету. Да будет их пример нам наукой.

3. В-третьих, представляется целесообразным закрепление в конституции, по украинскому образцу, разделения всего населения на три категории: 1) нацию (государствообразующий народ, каковым в России являются только русские), 2) коренные народы и 3) национальные меньшинства.

4. В-четвертых, необходимо ввести в конституцию принцип единства тех коренных народов, которые оказались в разделенном положении (в России это русские, осетины, лезгины), а также вообще провозгласить для русских единство поверх любых границ, с учетом их языковых, религиозных и культурных потребностей. Примеры чему нам также подают «бывшие братья».

5. В-пятых, хотелось бы видеть закрепленной в Конституции национализацию земли, недр и естественных монополий в пользу не государства, а государствообразующего и титульного народа России, как это сделано для украинского народа (не «народа Украины»!).

6. В-шестых, следуя примеру фактически федеративных (Украина, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Молдавия, Грузия), но юридически унитарных государств, надлежит отказаться от антиконституционного (прямо нарушающего ст. 19 Конституции России) и противоестественного для русских федеративного устройства российской государственности.

7. В-седьмых, по примеру ТуркменииКазахстана и др. можно в прямом или косвенном виде закрепить право на избрание в президенты лишь за представителями государствообразующего (русского) народа. Понятно, что использовать, как в Казахстане, языковой критерий тут не удастся, нужен другой, скорее всего – открыто этнический.

8. В-восьмых, необходимо учесть насильственный характер прерывания русской государственности в 1917 году и факт ее отсутствия по настоящее время. Соответственно, необходимо поступить по примеру латышей: использовать принцип континуитета, предоставив безусловное гражданство России лишь потомкам тех, кто имел его до той роковой даты, а всем остальным – возможность натурализации на основании ряда цензов. Это особенно актуально в свете текущих миграционных процессов.

9. В-девятых, русским не мешало бы, по примеру евреев, обзавестись сакральным обоснованием своего суверенитета и приоритета.

10. В-десятых, если догоняющий характер развития России в экономическом плане (по отношению к высокоразвитым странам Запада и Японии) – объясним и не вызывает ничего, кроме чувства здоровой конкуренции, то вопиющее отставание России от всех бывших братских республик в плане государственного строительства нельзя ничем объяснить и оправдать. Оно оскорбительно и нестерпимо для русского национального сознания, его неоходимо срочно преодолеть любой ценой. Мы, русские, ничем не хуже армян, туркмен, казахов, молдаван, литовцев или украинцев. И не меньше прочих достойны своего национального государства.

К чести русской политологии, попытки создать «Русский проект» (проект основного закона Русского национального государства) уже предпринимались. Насколько они были удачны и соответствовали задаче, пусть судит читатель. Расскажу о них подробно.

Читать продолжение: 

Конституция русского национального государства (часть 1) НАЖАТЬ СЮДА

Конституция русского национального государства (часть 2) НАЖАТЬ СЮДА 

Конституция русского национального государства (часть 3) НАЖАТЬ СЮДА 

Конституция русского национального государства (часть 4) НАЖАТЬ СЮДА

Конституция русского национального государства (часть 5) НАЖАТЬ СЮДА 

Александр Севастьянов