Как Чаадаев Россию возненавидел. Александр Пыжиков

Имя Петра Чаадаева знакомо любому уважаемому себя либералу. Представители этого политического направления льстят чаадааевские реверансы Европе, наставления о благости всего, идущего с западной стороны. Произведения, статьи, заметки Чаадаева, начиная с «Философических писем», не сходят с языка желающих копировать просвещенный опыт почти два столетия. В трудах либеральных ученых их кумир предстает в образе некого пророка, указывающего светлый путь несчастной России. Биография Чаадаева неплохо разработана, но мы хотели бы коснуться одного малоизвестного эпизода, который определил судьбу этого героя.

В юности Чаадаев не отличался оппозиционностью, несмотря на учебу в Московском университете и заметные философские увлечения. Большое влияние на юношу имела родная тетка Анна Михайловна – дочь известного историка екатерининской поры Михаила Щербатова. Затем Чаадаев оказался в элитном Семеновском полку, потом — в Гусарском, но продвижение по службе быстрым назвать нельзя. Зато он часами просиживал у зеркала, холился, прыскался духами и т.д. Знакомство с еще лицеистом Александром Пушкиным и набиравшим силу Николаем Карамзиным окончательно вскружило голову. Чаадаев возомнил себя одним из светил, одарившим ХIХ век. По воспоминаниям, он принимал гостей у себя на квартире, сидя на возвышенном месте рядом с двумя лавровыми деревьями в кадках под портретом Байрона.