Опасные противоречия между экономикой и политикой

Многие политические потрясения последних лет, среди которых рост популярности популистских партий в Европе, президентская номинация Дональда Трампа в Америке и британский референдум о выходе из ЕС, объясняют протестом против существующих элит. Люди больше не доверяют ни ведущим политикам, ни тому, что передают ведущие СМИ. Все это, разумеется, имеет огромные экономические, а также политические последствия.

Некоторые политики-популисты пытаются использовать эту среду недоверия, перенося недовольство населения на иностранцев и различные меньшинства. Они говорят избирателям, что их обманывают и грабят, а одобренные глобальными элитами международные соглашения выгодны лишь для их авторов.

Доверие — основа практически любой формы экономической деятельности. Как только люди начали специализироваться, они ожидали от других, что те будут производить то, что они не делали сами: фермер нуждался в кузнеце, чтобы тот производил для него сельскохозяйственные инструменты, а кузнец нуждался в фермере, чтобы тот производил для него продукты питания.

Глобальная система торговли заставляет нас иметь дело с абсолютно незнакомыми людьми на ежедневной основе. Мы должны доверять компаниям, которые доставляют заказанные нами товары, работодателям, которые выплачивают нам зарплату, и банкам, которые хранят наши деньги.

Любой намек на эрозию доверия (скатывание к такой форме экономического национализма произошло в 1930-х гг.) был бы чрезвычайно тревожным сигналом. Так, такие новые торговые соглашения, как Транстихоокеанское партнерство и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство, уже сталкиваются с серьезными проблемами по имплементации.

Правда, пока ничто не указывает на то, что злость на политиков может трансформироваться в бойкот иностранных товаров или компаний. Потребители, похоже, слишком сильно любят свои телефоны iPhone и автомобили Volkswagen, чтобы отказаться от них по политическим соображениям, считает британский журнал The Economist.

Тем не менее самоуспокоенность здесь была бы неуместна. Кризис 2007-08 гг. показал, что может произойти, когда в финансовой системе исчезает доверие. Банки начали сомневаться в платежеспособности друг друга и отказывались выдавать кредиты; множительным эффектом стало то, что компаниям было трудно получить торговый кредит. В итоге очень сильно пострадала экономическая деятельность. В 2011 г. инвесторы потеряли веру в кредитоспособность ряда европейских правительств: доходность облигаций взлетела вверх, и началась рецессия.

Зависимость от доверия делает глобальную экономику чрезвычайно уязвимой. Системы получают выгоду от своей открытости; чем больше людей могут принять участие в них, тем больше потенциально выгодных связей можно получить. Но открытостью систем могут воспользоваться те, кто имеет злой умысел. Невысокими требованиями к безопасности при посадке на внутренние линии американских авиакомпаний воспользовались террористы 11 сентября 2001 г.

Любая когда-либо созданная система обмена когда-то подвергалась злоупотреблению: монеты из драгоценных металлов фальсифицировались, бумажные купюры подделывались, выдавались чеки со счетов с нулевым балансом. Сегодня деньги в основном существуют в форме электронных цифр в компьютерах, что чрезвычайно удобно, так как позволяет людям мгновенно расплачиваться за товары и услуги (часто номинированные в различных валютах) в любой точке мира.

Но это также приводит к серьезному недовольству потребителей и продавцов, когда системы дают сбой или исчезает связь с интернетом. Кибервойны — чрезвычайно привлекательный инструмент для злоумышленников: источник атак трудно определить, и легко отрицать свою ответственность.

Но все это вновь ведет к проблеме снижения доверия. Сегодняшняя экономика и финансовая система зависят от глобальной кооперации, при этом сегодняшняя политическая система стала такой, где подобная кооперация для избирателей все больше выглядит сомнительной. И это опасный разрыв.