Нет такой партии

Сегодня в России те, кто претендует на респектабельное имя либералов, именно в силу того, что в своих подходах и политической линии руководствуются не принципами либерализма, а ненавистью к коммунизму,  советскому периоду истории и любым проявлениям социальности и социальной демократии, - эти люди находятся в известном смысле вообще вне любых политических координат.

Когда-то они причисляли себя к «левым» - объявляя правыми коммунистов, как защитников предыдущего общественного устройства, по их разумению, «консерваторов».

Затем, отказываясь от имени «демократы» и объявляя себя уже «либералами», они приняли имя «правых». После их выпадения из парламентской жизни в середине 2000-х, наиболее адекватные из них, такие, скажем, как Ирина Хакамада, пытались объяснить им, что как «правые» это течение своей элитарностью и антисоциальностью скомпрометировало себя. Та же Хакамада призывала их вернуться на исторические позиции демократичности, антиэлитаризма и социальности.

Их изначальный менталитет, их внутренние принципы – настолько этому противоречили, что последнее оказалось для них невозможно. На деле, быть либералом сегодня в России значит не звать к рынку, а требовать в экономике введения государственного регулирования и контроля над ценами, а в политике — гарантий исполнения политической воли ответственного перед парламентом правительства.

В социальной сфере необходимо требовать гарантий бесплатного образования и здравоохранения, повышения оплаты труда до уровня европейских стран, установления размера пенсий на уровне средней заработной платы по стране. В сфере морали — добиваться утверждения норм ответственности граждан и власти перед обществом, признавать совесть непременным атрибутом социального, экономического и политического действия, утверждать сочувствие к страданиям как норму общественной жизни.

Налицо противоречие. Либерализм, как таковой, исторически не принадлежит к правой части политического спектра. Он представляет левый центр и  умеренных левых, в мировой политической жизни стыкуясь с социал-демократией. И потому политические силы, выступающие под его именем, неизбежно отвергались электоратом «правых» и собственно правыми течениями.

Но провозглашая антилевую политику и принципы – эти же силы отвергались и левыми, как антидемократические, антиэгалитарные и антисоциальные.

В результате они отторгались всеми, не нужны практически никому из крупных  социальных групп именно в силу собственного презрения к обществу и его предпочтениям – оказывались «нигде», в подвешенном состоянии, с неопределенной электоральной базой.

Они нужны лишь себе и части обладателей крупной собственности, ориентированных на свободу вывоза сырья и капиталов, уничтожение государственного регулирования  и внеэлекторальное доминирование в политике.

Что сегодня входит в классическое понятие «правого» и «левого»? «Левые» - как правило, пацифисты, антирасисты, антиклерикалы, антикапиталисты, озабочены развитием свобод (кроме «дикого рынка»), распространением равенства. «Правые» - ориентированы на сохранении (консервации) установившихся порядков и уважении к ним, на признании и принятии сложившейся имущественной иерархии и власти.

В более строгом смысле, они могут быть различены по трем осям координат: власть, собственность (и тип экономического регулирования), национальные отношения. По этим осям «левые» - сторонники демократии в ее собственном смысле (народовластия, подчинения  меньшинства большинству), уничтожения или ограничения частной собственности ( и антирыночники), интернационалисты, понимая под этим межнациональное содружество. Правые – сторонники элитарности и авторитаризма, т.е. власти меньшинства, националисты, понимая под этим принцип первичности той или иной избранной нации.

В еще более глубоком смысле, по отношению к истории и прогрессу, левые – сторонники прогресса и веры в возможности  и разум человека, они являются «партией движения», правые – скорее его противники, сторонники статус-кво, считающие приоритетом сложившиеся и устоявшиеся традиции и ценности – «партия порядка».

В этом отношении те, кого в России мы привыкли относить (и они сами себя относят) к либералам, вообще с трудом поддаются некой идентификации.

Они антидемократичны и откровенно заявляют, что имеет значение только их мнение, и только они имеют право на власть, – и  в этом отношении они являются «правыми». Точно также как и в том, что они являются сторонниками рыночного фундаментализма и противниками государственного регулирования. С другой стороны, они как-будто бы «левые», в вопросе о нациях – то есть, не националисты. Но и не интернационалисты – потому что вообще не признают собственной принадлежности к нации, и ведут речь не о межнациональном сотрудничестве и интеграции – а о чем-то совсем ином, о своей принадлежности исключительно своему собственному интересу.

Они не «левые», поскольку отрицают прогресс и видят достижение венца творения в рыночной организации общества – то есть явном вчерашнем дне человечества. Даже в странах, которые они объявляют образцом рыночной экономики, давно уже отрицаются ее ценности.  

Но они и не «правые», поскольку не признают ни национальные традиции, ни национальную культуры, ни национальную власть в качестве ценности и первичной значимости.

То есть, они ни те, и ни другие.

Они и не за прогресс – и не за традицию. Они и не за «свободу» (если это не их свобода) - и не за «справедливость». Они не за власть большинства (если большинство не покорно им) и не за власть традиционных институтов.

То есть – они неопределимы в принятой классификации принципов и ценностей. Но это может означать лишь одно: что принципов и  ценностей у них вообще нет. Кроме, пожалуй, одного – собственного благополучия и собственного интереса и собственного эгоизма.

Но будучи  никем в политических принципах – они оказывается никем и в социальном, и в политическом смысле.

И отвергая любые принципы, существующие в обществе – они освобождают общество от того, чтобы считаться с их мнением и  их интересами.