«Крокодиловы слезы» Султана

I605_6

Эрдоган извинился. Нет, конечно, пораженцы и «всесливщики» будут до срыва голоса доказывать, что они лучше других знают турецкий язык, и что слова «извините» в «спиче» турецкого лидера не было, и что наши СМИ всегда врут и передергивают, и верить им нельзя априори. Что ж, оставим споры по поводу наличия или отсутствия конкретных слов переводчикам. Тут важно не то, сказал Эрдоган на самом деле «извините» или «соболезную», и сказал он это членам семьи погибшего пилота, Владимиру Путину или всему российскому народу. Тут важно, что он сказал.

Да, извинения прозвучали не очень убедительно. Тут и «непонятки» с формулировками и фактически передача через пресс-секретаря (а мог бы и по нашему Первому каналу выступить) и сам факт, что «извинения» Эрдогана прозвучали, спустя более, чем полгода после инцидента — в разгар туристического сезона, что дало повод нашим «ура-патриотам» радостно констатировать, что гордость Султана, оказывается, стоит ниже, чем прибыль от отдыхающих россиян.

Тут надо понимать, что «гордость султана» — не просто гордость, а по сути, вопрос его политического выживания. В Турции идет гражданская война, это уже бесполезно отрицать, растет недовольство политикой Эрдогана во всех слоях общества. В первую очередь в среде военных, которые, оставаясь верными идеям Ататюрка, изначально были против сирийской неоосманской авантюры, которая в итоге и перекинула пламя войны в саму Турцию. И которые подвергались безжалостным чисткам со стороны правительства. Проще говоря, Эрдоган в последнее время сидит на пороховой бочке, рискуя в любой момент быть или свергнутым, или попросту убитым в результате военного переворота, традиция которых в Турции была заложена еще янычарами.

Неоосманские авантюры Эрдогана, несомненно, настроили против него значительную часть турецкого общества. Но шаг назад в данном случае настроил бы против него уже и тех, кто поддерживал его политику. Иными словами, сбитый российский самолет воспринимался значительной частью турок как правильный шаг — это консолидировало расколотое общество. Признание этого шага ошибочным и публичные извинения — читай: унижение лидера еще больше сплотило бы общество против самого Эрдогана.

Именно поэтому он столько тянул, надеясь, видимо, до последнего момента, что Москва в итоге сама первой даст слабину и пойдет на примирение ради сохранения «Турецкого потока», что было особенно актуально на фоне попыток Ирана выйти на турецкий, а через него — европейский газовые рынки. Это была борьба нервов.

Турецкого лидера сломало даже не стойкая позиция Москвы, которая, как выяснилось, была единственно верной в той ситуации, вопреки призывам «милитаристов» влепить «ответку» Турции и призывам «пацифистов» первыми пойти на примирение. Как ни парадоксально, но принцип сидения на берегу в ожидании трупа врага тут сработал на все сто.

Позиции Эрдогана сломало предательство со стороны Америки, которое, в принципе, было очевидно еще осенью, когда руководство НАТО фактически указало Эрдогану на его место, заявив, что его проблемы с Россией — это исключительно ЕГО ПРОБЛЕМЫ с Россией. Самым серьезным ударом в спину была ставка американцев на курдов в сирийкой войне. Ставка, означающая, что Турция может вообще перестать существовать.

Почему американцы сделали именно такую ставку? Да потому, что Эрдоган оказался слишком неуправляем и непредсказуем, к тому же имел личные интересы в Сирии, которые не очень сочетались с американскими. А курдам много было не надо — на первом этапе им вполне достаточно автономии в Рожаве, к тому же курды, как никто другой, в прямых столкновениях осознал, что такое ИГИЛ*, и они были серьезно мотивированы на как минимум, нераспространение этой заразы.

К тому же американцы вроде бы никогда не скрывали, что есть интересы Америки, и они превыше всего, а интересы союзников где-то на втором месте, да и союзники, случается, что меняются…

Не знаю, сколько на самом деле Эрдогану потребовалось времени, чтобы осознать, что американцы его всерьез «кинули», сколько было проведено переговоров, но судя по всему провозглашение курдами автономии на севере Сирии, угроза соединения их кантонов — то есть ликвидация той самой буферной зоны, ради которой Эрдоган в свое время и лез в Сирию, а также активные действия курдов против ИГИЛ, за которые Штаты им явно что-то пообещали — все это не оставило Эрдогану свободы действий.

Собственно, вариантов действий было два: или влезть в Сирию по полные уши и напрямую столкнуться там с интересами Вашингтона со всеми вытекающими. Или… искать новых союзников из числа тех, кому курдское государство на части территории Сирии и Турции тоже не нужно. Ждать дальше, что, либо ишак сдохнет, либо падишах (старинная восточная традиция) уже было нельзя. Следующими в череде неприятностей для Анкары могло бы стать создание курдского государства, попытка пробить выход к морю (опять же, скорее всего, через территорию Турции), запуск иранского газа через этот выход (то есть в обход Турции) и как апофеоз — распространение гражданской войны на всю территорию Турции с перспективой утраты государственности.

На то, чтобы решить, что страшнее: потерять лицо, извинившись и подставить под угрозу власть, или потерять страну с уже стопроцентной потерей власти и, скорее всего, жизни, у турецкого лидера времени было немного.

Маслом в огонь стало ухудшение отношений с Европой ввиду миграционного кризиса, нежелания большинства европейских элит идти на уступки и принуждение их к этому зажатой меж двух огней Ангелой Меркель. А тут еще Brexit фактически запустил распад Евросоюза, во всяком случае, в том виде, в каком мы его привыкли видеть. Это дает шанс Эрдогану искать новых союзников в Европе, которые ему обязательно понадобятся после неизбежного реформирования или распада ЕС.

Хорошим козырем на переговорах с европейцами был бы «Турецкий поток» в качестве безальтернативного газопровода для Европы. Неслучайно, что попытка Эрдогана примириться с Москвой совпала с появлением в европейских СМИ проекта «супергосударства», в которое хотят превратить распадающийся Евросоюз Берлин и Париж. Турция и Германия прекрасно ладили в обеих мировых войнах. Для «четвертого рейха», как уже окрестили будущее «супергосударство Европы», Анкара может и должна стать естественным союзником.

Теперь главный вопрос: а что делать Москве, принимать ли извинения Эрдогана? Возобновлять ли дружбу с Турцией? Вчера весь день в экспертном сообществе на эту тему велись жаркие споры.

Тысячу раз прав Лимонов, который пишет, что извинения Эрдогана — это все назло Америке, попытка пройтись с новой «невестой» на глазах у старой. И примирение с Израилем, несомненно, было показательным (в большей степени для «внутренней аудитории»): мол, смотрите, извиняться и платить компенсации — это нормальная практика в цивилизованном мире, не только мы так делаем. Только хотелось бы сделать два замечания. Во-первых, старой «невесте» это уже до лампочки, у нее «любовь» давно прошла, да и не было ее никогда — были, есть и будут только интересы Америки. Во-вторых, а что нам мешает не участвовать в этой игре?

Нет, я не говорю, что нужно отвергнуть миротворчество Эрдогана и встать в принципиальную позу. Нам это противостояние не нужно почти в той же степени, что и им. Однако необходимо помнить о том, что такое «крокодиловы слезы», а еще о том, что у России всего два союзника. Вернее, теперь вместе с ВКС — три.

У тех, к о говорит о том, что Эрдоган не извинился. я хочу спросить, а что тогда означают его телодвижения? Они ведь были сделаны. И, думаю, Эрдоган тоже понимает, что, слово м не воробей, и что, сказав «А», придется сказать «Б», «В», «Г» и далее по алфавиту.

Иными словами, условия примирения были озвучены давно: извинения, компенсации, суд над убийцей российского пилота. Извинения в той или иной форме принесены. Про готовность компенсаций турки уже заявили (для такой страны, как Турция, это копейки, как, разумеется, и для России, но тут важен принцип). Ждем развязки с Челиком. И тут пока непонятно. Турецкие власти вроде как начали расследование его причастности к смерти нашего пилота, но при этом он был отпущен под подписку. Решение судьбы Челика (после реальной, а не декларативной выплаты компенсаций) будет означать готовность Турции к диалогу. До этого следует сохранять спокойствие, равнодушие и молчание. Как только три условия будут выполнены, можно начинать диалог.

И тут надо понимать, что вышеозначенные условия — лишь ключ к началу торгов, что сами торги будут вестись за реальные, а не декларативные интересы. Первое — газопровод и гарантии Анкары, что через ее территорию не будет альтернативных трубопроводов. Второе — изменение сирийской позиции.

Нет, никто не говорит, что Эрдоган должен признать ошибки, посыпать голову пеплом и помчаться мириться с Асадом. Но «Асаддолженуйти» должно исчезнуть из политической повестки дня. Союз монархий Залива и Турции, разворошивший Сирию, должен быть подорван.

Это, кстати, выгодно и самому Эрдогану: дальнейшее противостояние с Асадом может спровоцировать последнего на признание курдской автономии, что будет сокрушительным ударом по Анкаре. Асад, конечно, тоже заинтересован в том, чтобы курдской автономии в Сирии не было, но в гораздо меньшей степени, для него это сейчас не является вопросом жизни и смерти. Безусловно, от Асада тут уже мало, что зависит, тем более, что Америка взяла под свой полный контроль «курдский вопрос». Но Асад остается легитимным президентом Сирии, в то время, как все прочие образования на территории его страны нелегитимны. Так что Эрдогану придется выбирать: с кем дружить — с законной властью, не допускающей создание курдского клинка в «подбрюшье» Турции, или с бывшим союзником, который этот клинок и заложил.

Конечно, решиться на такое будет непросто, но и на извинения, как оказалось, решиться оказалось мучительно трудно. Но время поджимает. Сказав «А» гораздо легче сказать «Б». Первый шаг он самый трудны. Давай, Реджеп Тайип! Смелее! Мы ждали почти восемь месяцев. И еще подождем…


* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.