Какой будет новая конституция РФ?

Является ли политический строй в России тоталитарным? Действительно ли конституция РФ – официально одна из наиболее либеральных в мире? Почему конституционный процесс в России похож на бруоновское движение? Каковы доказательства того, что Президент тормозит работу над Конституцией? На эти вопросы отвечает директор центра научной политической мысли и идеологии, доктор политических и физико-математических наук Степан Сулакшин.

-Движение есть, бывает даже броновское движение “туда-сюды” и в результате никуда. Это информационно-политический такой шум на самом деле, в нем есть польза, потому что он ставит вопросы, он запускает какие-то дискуссии, микро- и минимакро разного рода. Это и есть форма жизни общества. Она порождает вызовы, она же на них начинает отвечать, она мобилизует какие-то интеллектуальные силы и если кто-то мучается, может что-то получиться. Но, есть признаки серьезности Конституционного процесса. Представьте себе что трудно, но постарайтесь, напрягитесь – Я президент страны, я решил поменять Конституцию, но что я сделаю? У меня есть академия наук «Институт государства и права», у меня есть центр частного права, у меня есть институт законодательства и сравнительного правоведения при правительстве России. У меня есть масса кафедр Конституционного права по всей стране, есть главное правовое управление администрации Президента, есть правовое управление в Госдуме, в Совете, то есть понимаете. Национальный, профессиональный, квалифицированный, интеллектуальный пул Конституалистов, правоведов разработчиков он есть. Но я прежде всего соберу, правда. Содам комиссию Конституционную по разработке. Я профинансирую это дело, создам аппарат который будет управлять этим процессом. Если я настоящий демократ, то я это буду делать еще и в некой открытой манере – привлекая общественную палату, привлекая институтов слушания и парламентских, всяких разных – если это всерьез.

Перед этим я, используя свое право законодательных инициативы и внесу проект законов. Который и еще разработать надо о Конституционном собрании, без него все остальное бессмысленно. Это ничего ни делается, а сделано как раз о чем я рассказал. Сигнал подан, Конституцию не трогаем.

Владимир Путин: Все это можно делать, но крайне аккуратно и не спеша. Поправки можно вносить, но мне думается то, что у нас есть – это стабильный текст, к которому подходим очень аккуратно, чрезвычайно важная вещь.

Степан Сулакшин: Есть небольшое такое, забавное может быть эпизод. Если в серьез, то сегодня в пространстве проектов Конституции, завершенных и более или менее похожих на Конверсионный проект, пригодный для дальнейшей процедуры, есть всего два. Это знать достоверно, потому что один из них это наш проект. На сайте РусРен.ru он в доступе, пожалуйста, заходите, смотрите. Второй как бы с противоположного идеологического фланга либерального – высшая школа экономики. Он связан с именем Михаила Александровича Краснова – юриста, известного человека, уважаемого человека. Но, правда заключается в том, что его разработали студенты, в порядке студенческой работы. А потом за имением ничего иного это приобрело такой пропагандистский ореол и бренд проект Конституции Краснова и где-то обсуждается, но забавно на самом деле.

Поэтому, на самом деле, серьезных работ по новой Конституции, с либеральной стороны – нет и не будет, потому что самая либеральная из либеральных Конституций уже принята и действует. Причем очень часто тоже риторика вводит людей в заблуждение, да какой сейчас у нас либерализм в стране. Да вы смотрите, какие административные барьеры, сколько взяток требует, да куда бизнесу, несчастному, податься. Но, либералы или либеральное государство не по вкусовым ощущениям определяется. Прежде всего, либеральное государство это минимизированное государство и есть несколько показателей, которые объективно, а не вкусовым образом, измеряют эту степень. Это доля госрасходов ВВП, если она 0, то государства нет – самый либеральный случай. Это доля государственной собственности в структуре имущества страны, если это тоже 0, государства нет.

Доля госрасходов ВВП для России, с ее размерами, с ее архаикой, с ее климатом, с ее издержками, с ее ментальностью, в том числе трудовой ментальностью уже меньше чем в Америке 30%. К примеру в странах Северной Европы или в Белоруссии – 60-70%, в СССР было 95%, но за исключением колхозного кооператива и каких-то делишек. Так либеральнее уже некуда, дальше это только кладбище государственности, о котором я говорил – 17 единиц и пейте, пойте на поминках. Так вот это и есть самая либеральная Конституция.

Разговор о том, что ее надо менять с либерального фланга – это информационное прикрытие, ничего менять не будут, это не выгодно и не нужно. И заметьте, формула, основная формула либерализма, который теоретически, современное воплощения не далек от фашизма. Она в стране реализуется на 100%, 100 семей свободных людей, как сказал Медведев: «Бедный не может быть свободный, а богатый может быть свободным». Контролируя 35% национального богатства страны, куда либеральнее? А все остальное – быдло, пусть работает, выживает как хочет, крутит станки, косой косит, потому что комбайн заправить не чем, солярку не купишь и т.д., или свинью комбикормом не накормишь. А цена уже такая, что ее заколоть лучше. Вот в чем реалии на самом деле. А со стороны желающего, жделеющего оздоровления России, повороты траектории деградации в сторону успешности, попытки поставить вопрос о том, что мы не против идеологии, мы не против свободы, нужна свобода, прежде всего свобода выбора между добром и злом. А не свобода по принципу если что могу, то и куплю. Это не свобода, свобода на самом деле не свобода – это ограничение моего права на любое поведения, решения тем фактом, что рядом со мной такой же человек находиться. Человек в сущности, социальное такое творение природное. Так вот с этой стороны, попытки вопрос поставить, пресекаются в корне.