Дыра без подкладки

Проводимая ЦБ политика избавления рынка от сомнительных игроков дала новый, неожиданный по масштабам результат: в Инвестбанке, который лишился лицензии 13 декабря, регулятор обнаружил недостачу в размере 30,2 млрд руб.— это рекорд за последние три года. Примерно столько денег было выведено в свое время из Межпромбанка, чье банкротство стало крупнейшим в российской банковской истории. Причем найти ответственных за пропажу средств на этот раз может оказаться еще труднее, чем в случае с Межпромбанком.

Заявление ЦБ о банкротстве Инвестбанка (лишился лицензии 13 декабря 2013 года) было подано в Арбитражный суд Москвы 9 января, свидетельствует информация в карточке дела на сайте суда. Подача такого заявления сама по себе неудивительна. Что банк де-факто банкрот, можно было предположить еще из пресс-релиза регулятора по факту отзыва лицензии. «Инвестбанк испытывал видимые трудности в исполнении в полном объеме обязательств перед клиентами и вкладчиками. Адекватная оценка принимаемых рисков и достоверное отражение стоимости активов приводят к полной утрате капитала»,— указывал тогда ЦБ. В данном случае интересен не столько сам факт подачи заявления о банкротстве Инвестбанка, сколько размер «дыры» — то есть сколько денег недостает для расчета с кредиторами банка. Содержание заявления ЦБ (в том числе количественные параметры) в карточке дела не раскрывается, но, как сообщили «Ъ» источники, знакомые с ситуацией, размер отрицательного капитала Инвестбанка — минус 30,2 млрд руб. За последние три года это рекорд. Сопоставимый объем нехватки средств демонстрировал лишь Межпромбанк (МПБ) в 2010 году. В первой после отзыва у него лицензии отчетности, составленной уже временной администрацией ЦБ (на 1 ноября 2010 года), размер «дыры» МПБ оценивался в 30,9 млрд руб.

В последней официальной отчетности Инвестбанка (на 1 декабря), составленной и подписанной его руководством и впоследствии признанной ЦБ существенно недостоверной, был указан размер капитала 8,56 млрд руб. При сопоставлении этой цифры с оценками ЦБ получается, что банк не просто утратил капитал, но и лишился активов почти на 40 млрд руб. И дело не в том, что они физически исчезли, просто их качество таково, что ЦБ счел их невозвратными. По данным «Ъ», переоценка активов Инвестбанка Центробанком, проведенная после отзыва лицензии с учетом их реального качества, дала их реальную стоимость 32,4 млрд руб. против показанных в отчетности около 70 млрд руб.

В отличие от активов, привлеченные банком клиентские средства, из которых эти активы были сформированы, исчезли совершенно реально. По данным «Ъ», на текущий момент объем обязательств банка перед клиентами составляет 62,6 млрд руб. При этом остаток активов на 32,4 млрд руб. еще не означает, что в ходе конкурсного производства после признания банка банкротом половина средств клиентам все же вернется. По сложившейся плохой традиции «дыры» в капитале банков, обнаруженные сразу после отзыва лицензии, при последующем детальном анализе активов имеют обыкновение расширяться. Так, у того же Межпромбанка спустя три месяца после первоначальной оценки «дыра» в капитале увеличилась на четверть, составив на 1 февраля 2011 года уже 37 млрд руб. против первоначальных 30 млрд руб.

Официального объяснения, в какой момент и при каких обстоятельствах из Инвестбанка, вообще-то находящегося под надзором регулятора, исчез почти $1 млрд, нет. Получить оперативные комментарии в ЦБ в пятницу вечером не удалось. Равно как и оценки ситуации от руководства банка. Попытки «Ъ» связаться с представителями его топ-менеджмента успехом не увенчались.

Однако кое-что можно почерпнуть даже из официальной отчетности банка. Из нее видно, что активно привлекать средства физлиц — свой основной пассив, чтобы фондировать свой основной актив (кредиты юрлицам), банк стал в 2009 году.

На 1 января этого года на счетах физлиц находилось 4,78 млрд руб., на 1 января 2010 года — уже 12,25 млрд руб. То есть прирост за год составил 250%. В 2010 году темпы роста также сохранялись на очень высоком уровне. На 1 января 2011 года объем привлеченных средств граждан составил уже 21,29 млрд руб. На тот момент это позволяло профинансировать выдачу значительной части кредитов юрлицам (основной актив банка) — на 1 января 2011 года 24,23 млрд руб. К началу 2012 года объем денег населения достиг 30,15 млрд руб. и даже превысил размер портфеля корпоративных кредитов (25,32 млрд руб.). В 2012 году средства граждан и кредиты юрлицам приросли примерно на 7 млрд руб., до 37 млрд и 32,4 млрд руб. соответственно.

Таким образом, привлеченные средства населения банк вкладывал в кредиты юрлицам, как оказалось, сомнительного или вовсе без качества последние несколько лет. И получается, что исход ситуации был предсказуем задолго до реально начавшихся неплатежей. При этом, несмотря на сомнения регулятора в качестве портфеля и выдвигавшиеся банку требования по доначислению резервов, реальность их выполнения, видимо, оставалась вне контроля Центробанка, указывают эксперты. А введенные банку в начале 2013 года ограничения на отдельные операции, в том числе по вкладам (в результате которых за десять месяцев на счетах физлиц прибавилось всего 2,3 млрд руб.), скорее всего, уже не могли стабилизировать ситуацию. Да и, по словам некоторых собеседников «Ъ», они были оформлены не в качестве предписания, а всего лишь в качестве рекомендаций.

Зато, похоже, эти ограничения стали одним из факторов обрушения выстроенной в банке пирамиды, когда плохое качество активов, не способных генерировать доход для расплаты со вкладчиками, перекрывалось постоянным притоком новых депозитов, за счет которых и осуществлялись выплаты ранее пришедшим клиентам. О том, что доходы от кредитного портфеля не покрывали расходы банка по депозитам, косвенно свидетельствует и отчетность банка. Из нее видно, что на требования по получению процентов по кредитам — а именно там отображаются недополученные проценты — приходится 9,6 млрд руб. Это почти четверть как депозитного (39,9 млрд руб.), так и корпоративного кредитного портфеля (42 млрд руб.) — цифры по состоянию на 1 декабря 2013 года. Интересно, что обе цифры недалеки от размера активов Инвестбанка, признанных ЦБ обесцененными,— около 40 млрд руб. Собственно, похожая ситуация сложилась в 2010 году и в Межпромбанке. В нем размер «дыры» в 30 млрд руб. был очень близок к сумме средств, занятых им в виде беззалоговых кредитов в ЦБ и не возвращенных регулятору. Впоследствии по факту вывода из банка активов и его преднамеренного банкротства было возбуждено уголовное дело, в рамках которого основной бенефициар банка, экс-сенатор от Тувы Сергей Пугачев, был объявлен в международный розыск (подробнее об этом см. на стр. 4).

Что ждет владельцев Инвестбанка, практически повторивших рекорд господина Пугачева, прогнозировать сложно. Их вклад в произошедшее еще только предстоит оценить в ходе конкурсного производства после банкротства. По словам собеседников «Ъ», часть плохих активов существовала в банке давно. «А часть могла испортиться незадолго до отзыва лицензии — в результате судебных разбирательств вокруг межбанковских отношений с обанкротившимся литовским банком Snoras и спора с московскими властями вокруг заложенных по кредитам активов инвесткомпании «Мир фантазии»»,— рассказал источник «Ъ», знакомый с ситуацией в банке. Это осложняет поиск виноватых, учитывая, что за рассматриваемый период с 2009 года собственников банк менял трижды. Сначала он контролировался главой «Конверс групп» бизнесменом Владимиром Антоновым. В 2011 году контролирующим владельцем стал его давний партнер и совладелец Столичного торгового банка Сергей Менделеев, а в 2012 году — Сергей Мастюгин. Причем последнего некоторые участники рынка считают действующим не в собственных интересах, а в интересах третьих лиц, более того, имеющих отношение к госструктурам. «Во всяком случае, именно такое мнение о нем сложилось после консолидации требований связанных с государством структур в рамках банкротства банка «Электроника», где в комитете кредиторов господин Мастюгин представлял интересы этих структур»,— указывает один из собеседников «Ъ». При этом формально бенефициарами банка являются несколько физлиц в долях менее 20%. Доказать же причастность к краху банка его реальных бенефициаров, как показывает практика, довольно сложно.